ЕРОФЕЕВ Виктор / Бог Х
Категория: Современная проза / Серия: -
Аннотация
«О любви написано столько глупости, что скорее всего о ней вообще ничего не написано» – пишет Виктор Ерофеев в своей книге, стремясь заново постичь природу любви, описать рождение, блаженство, муки и смерть любви, рай и ад любовных отношений. Он видит современный мир как фабрику любви, на которой изготавливается коварный наркотик счастья. Книга дерзкая, по-ерофеевски яркая и беспощадная. Для миллионов заложников любви.
Отрывок из книги
– Приближаемся. – Григорий краем глаза следит за сказочным парком за оградой. – Где это мы?
– Нигде. – Татьяна мягко улыбается одними только синяками под глазами, ее веки не сомкнуты, и хорошо видно, что яркие пятна Ларше у Татьяны треугольной формы. Своими основаниями ее треугольники обращены к роговице.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. Только немного холодно.
– Коченеешь? – Григорий трогает ее за щеку. – Потерпи. Уже недолго.
– Григорий! – Татьяна неподвижно смотрит ему в глаза. – Не унижайся. Ты держись. Ты – мужчина. Ты не унижайся, Григорий.
– Ну что ты, что ты, – успокаивает ее Григорий. – Твое охлаждение возникает вследствие прекращения теплообразования.
– А какое у нас оно было, ты помнишь, это теплообразование, Григорий!
– Что было, то было, – соглашается он. – Большое теплообразование!
– А ты удиви меня, – просит Татьяна. Из сократившихся артерий ее кровь сонно переходит в вены.
– Конечно, я сейчас, я удивлю. Это ничего. Твоя температура понижается на один градус в час. Какой парк, Татьяна! Ты посмотри на эти пещеристые места, которые при помощи ножек срастаются с ветвями.
– А ты нажми, нажми на эти пятна, ведь цвет кровоподтека не меняется.
– Да вообще, если тебя перевернуть, пятна переместятся на противоположную поверхность тела.
– Переверни меня, Григорий, пожалуйста, переверни.
– Ты посмотри, какой парк!
– Ничего особенного. Он какой-то весь грязно-зеленый, и как-то странно пахнет.
– Это ничего. Это распад гемоглобина, Татьяна.
Кишечник Татьяны резко вздувается газами.
– Такое впечатление, что я беременна. Я можно, ты мне позволишь, я выпущу газы?
– Попробуй.
– Откуда этот хруст?
– Какой хруст? – настораживается Григорий.
– Как будто хрустят новенькие ассигнации. Боже, как я любила деньги!
– Кто же их не любил. Я буду стрелять, ладно, Тань?
