МАХ Макс / Под Луной

Категория: Фантастика / Серия: -

Аннотация

И да, это не наша история. Все это произошло в далекой далекой галактике, где другой Троцкий не дружит с другим Сталиным, и где командарм Кравцов отвечает на вызовы эпохи скупой улыбкой на жестком лице…

Отрывок из книги

Поезд подошел уже заполночь. Встал, окутавшись паром, на запасных путях – чуть ли не у самого депо – прогремел сочленениями, словно устраивающаяся на отдых стальная тварь, замер: только и жизни, что дыхание часовых, клочьями тумана поднимающееся в холодный октябрьский воздух, да свет, выбивающийся кое-где из-за плотно зашторенных окон.

– Чай пить будешь? – спросил хозяин салон-вагона, раскуривая трубку.

Трубку он раскуривал, не торопясь, "растягивая удовольствие", явно наслаждаясь теми простыми действиями, что почти машинально выполняли его руки. Руки же эти были руками рабочего человека, какого-нибудь слесаря с завода или крестьянина "от сохи", и широкое скуластое лицо им под стать. "Простое" лицо. Но вот глаза… Глаза у человека, одетого, несмотря на глухую ночь, по всей форме – то есть, в сапоги, брюки-галифе, и френч, перетянутый ремнями – глаза у него были отнюдь не простые. Умные, внимательные, "проницающие"… Хоть и "улыбнуться" могли. Сейчас улыбались:

– Ну?

– Буду. Спасибо, – собеседник был моложе, интеллигентней, и как бы не из евреев, но вот какое дело, ощущалось в этих людях нечто, что сближало их, превращая едва ли не в родственников, в членов одной семьи. Но, разумеется, родственниками они не были.

– Слышал? – не оборачиваясь, спросил старший застывшего в дверях ординарца.

Слышал, конечно. Как не услышать, даже если нарком говорит тихим голосом? Ординарец ведь не первый день на службе. Еще с Гражданской остался, попав в "ближний круг" в Туркестане, да так и прижился. Не стучал и глупостей до чужих ушей не допускал. А служил исправно, так зачем же другого искать?

Однако всегда есть слова, что не только при посторонних не скажешь, но и при своих – подумаешь: "а стоит ли?" И промелькнуло что-то во взгляде молодого собеседника, что не укрылось от внимательных глаз хозяина салон-вагона, насторожило, заставило, собравшегося было расслабиться в компании с младшим товарищем, собраться вновь.

"Что?" – спросили глаза старшего, когда собеседники остались одни.

– Скажи, Михаил Васильевич, я похож на сумасшедшего? – медленно, словно бы взвешивая слова, спросил человек, которому предстояло вскоре стать "военным министром" Украины.

– Говори, Иона, – предложил Фрунзе, выдохнув табачный дым, – здесь можно. Минут пять… можно.

Якир бросил короткий, но не оставшийся незамеченным взгляд на закрытую дверь, потянул было из кармана галифе портсигар, но остановил движение, и посмотрел наркому прямо в глаза.

– Через несколько месяцев, Михаил Васильевич… – произнёс он ровным голосом. – Когда точно, не скажу. Не знаю. В феврале или марте… Зимой… Еще снег лежал. Обострение язвы… Политбюро приняло решение – оперировать…

– Политбюро? – самое странное, что Фрунзе не удивился. Он только побледнел немного и сильнее прищурился.