ОРЛОВСКИЙ Гай / Ричард де Амальфи
Категория: Фентези / Серия: РИЧАРД 1
Рецензия
«У вас очень уютный замок, леди Клава. Смотрю, и самому хочется уюта и покоя. Чтобы вот проснуться поздним утром, а мне прекрасные женские руки завтрак прямо в постель…
Она вскинула высокие брови:
– В постель? Может быть, все же лучше в тарелку?
– Простите, я хотел сказать, что… гм… просыпаюсь, а вы мне сразу подаете на тарелке что-нибудь вкусненькое…
Она кивнула, ничуть не удивившись:
– Понятно. Я согласна. Значит, будете спать у меня на кухне, где вам, собственно, и место.»
«Вся беда в том, что беда не кажется бедой… Враг сумел внушить, что он не силен, что он пассивен и даже то, что и не враг вовсе… а кто считает его врагом, тот всего лишь дурачок, слепо повторяющий за невежественными попами всякую дурость. Это и есть победа Врага… Здесь еще не знают, что для победы над противником вовсе не обязательно идти в конную атаку с копьями наперевес! Куда целесообразнее, хоть и подлее, пустить впереди наступающих войск доллар… да и войск тогда не понадобится, можно сразу бросаться следом и хватать, грабить, вывозить, сманивать, скупать по дешевке…И вот народы, которые допустили даже такую мысль, что можно жить иначе, уже наполовину завоеваны, хотя не подозревают об этом, а скажи им такое, будут отрицать с пеной у рта, станут распинаться о демократии, терпимости, гуманизме и прочих общечеловеческих ценностях.»
Аннотация
Доблестный сэр Ричард, паладин Господа, а теперь и хозяин таинственного замка, в окружении враждебных соседей: свирепого барона де Амило, волшебницы Клаудии, к тому же на его землях обнаружены «свернутые королевства», а через две недели его ждет рыцарский турнир и рыцарский суд!
Отрывок из книги
Сквозь сон донеслись далекие грубые голоса, конское ржание. Я поднял веки, минуту смотрел на стену из крупных каменных глыб. Из узкого окна ворвался золотой луч, на полу на шкурах неведомого зверя высветился скошенный квадрат, весело скачут колючие искорки. Голоса и ржание слышны снизу, я вскочил и, на ходу протирая глаза, добрался до окна. Камень под моим животом теплый и надежный, как кора гигантского дерева, внизу во дворе после короткого ночного дождика унесло грязь с вымощенного булыжником пространства, камни блестят, как панцири черепах, а вода бежит в канавке под стеной, иногда выплескиваясь в неглубокие лужи. Дети пускают щепочки, над влажной землей под жаркими лучами дрожит воздух, утреннее солнце пронизывает чуть ли не насквозь. Я оглянулся на разложенные на широкой лавке доспехи: пора к народу, что выбрать? Кожаные сразу пропитываются потом, от них пахнет, как от стада взмыленных коней, сохнут долго, однако и железо на голое тело не наденешь: придется сперва вязаную рубашку, она же поглотит и пот, но это в разгар лета нести на плечах наковальню… Снизу со двора уже не просто голоса, а вопли. В дальнем углу семь человек упражняются в стрельбе из лука, мой чернющий конь с рогом посреди лба бродит между ними, помахивает хвостом, за ним крадутся, страшась приблизиться, полные ужаса конюхи. — Что случилось? — крикнул я сверху. Задрали головы, разом сдернули шапки, поклонились, один прокричал: — Ваша милость, мы уже и не знаем, как его остойлить!.. Это ж один из тех коней… что и не кони вовсе… Съел овес, а потом и сами ясли! Железный запор понравился — съел, а еще ходил и высматривал гвозди. В кузнице две подковы схрумал, как бублики. Хорошо, кузнец увидел, отогнал заклятием. Я прокричал в ответ: — Знающий у нас кузнец! Вот и спросите, каким заклятием можно такого коня… э‑э… остойлить. Конь поднял красивую мускулистую шею, багровые глаза разгорелись ярче, стали алыми. Мне почудилось, что это пламя гнева, но конь приветливо заржал, махнул хвостом и даже пряднул ушами. — И я тебя люблю, — ответил я искренне. — Ты у меня чудесный. Скоро приду. Вздохнул, облачился в металл, при таком коне надо выглядеть рыцарем, даже если не считаю себя им — положение феодала обязывает. Уже позднее утро, солнце над замком, но холодом тянет от стен, пола, из неведомых щелей. Сквозняки просто пронизывающие, а там, за дверью, вообще рвет и мечет, как Тузик тряпку, заблудившийся ветер. Гунтер и даже Зигфрид жалуются на ноющие суставы, я пока держусь, провитаминенный на две жизни вперед, но все равно с тоской думаю про окна со стеклопакетами или хотя бы о масляном калорифере.